Подрастающие поколения прямо с детского садика научаются воспринимать родное государство как некую пеструю эклектичную структуру, генерирующую противоречивые смыслы при абсолютной стабильности главной функции – сбора денег с населения. За детский садик, школу, вуз, лекарство,газ и возможность включить телевизор, который иногда, в паузе между рекламой,торжественно намекает на некий загадочный патриотизм. Продвинутый «пользователь» современной России, уже поставивший галочки в правильных клеточках бланка ЕГЭ с готовностью пояснит, что патриотизм – это что-то из области эмоций, обычно входящих в набор футбольного болельщика. Делится на патриотизм общенациональный и клубный. Как-то так…

Есть приятная новость.

На уровне глубинной цивилизационной самоидентификации описанная выше стандартная схемка перестала выглядеть забавным постсоветским экспериментом и превратилась в устойчивый фактор общенационального раздражения. Спустя двадцать лет, наконец, выясняется, что большинство из нас не желает быть самодвижущимся приложением к банковской карте.

Опять же, само государство, взявшись за стратегические «длинные» цели, вдруг оказывается перед лицом жесткого кадрового дефицита. Молодые и перспективные в ответ на призыв к патриотизму, вдруг начинают вести разговор в привычной с младенчества манере: «Сколько, родина, заплатишь?» В благодарность за заботу о человеческом капитале родина получает бонус - возможность первой (вне очереди!) сделать свое «бизнес-предложение». Ничего личного…

Тут вспоминается одна неновая и несложная мысль. Полноценное образование и воспитание – это система, которая плохо сочетается с периферией в виде кассового аппарата. То есть сочетать можно, но результат будет один – тонкий, легко мнущийся, с бледными цифрами и пустым лицемерным восклицанием «Спасибо за покупку!». Можно выбрасывать.

Александр Пылаев редактор «ЭС»